Что такое не везет

ЧТО ТАКОЕ НЕ ВЕЗЕТ?

* Все ниженаписанное основано на реальных событиях и не являются плодом воображения автора.

Леша Овечкин стоял в толпе на остановке.
Транспорт, в час пик был традиционно перегружен. Втиснуться в салон и не без того полного троллейбуса, было задачей непростой. Сотни пассажиров, после тяжелого рабочего дня, торопились домой к своим семьям, к уютным диванам и цветным телевизорам. Каждый второй желал поскорее съесть тарелку теплого ужина и забыться в объятьях Морфея до утра. Всем хотелось подольше отдохнуть, чтобы завтра, с первыми лучами солнца, снова вскочить на ноги, и устремиться совершать для любимой родины новый трудовой подвиг.
Толпа заволновалась учуяв приближение троллейбуса. Волна людей подкатила вплотную к проезжей части ожидая начала штурма.
Леша Овечкин с сумкой через плечо, работая своими худыми острыми локтями, тоже занял стратегически важную позицию в центре людского потока.
Троллейбус подъехал к остановке и замер. Водитель выдержал короткую паузу, как будто давал немую команду: «На старт! Внимание! Фас!» Двери троллейбуса распахнулись и… началось.
Алексей, к нашему удивлению, не попытался в числе первых ворваться в салон и занять более удобное место для путешествия в спальный район города.
Как истинный джентльмен, он пропустил вперед пару студенток одного с ним возраста, пожилого мужчину со спортивной сумкой и женщину с кульками полными провизии. Только после этого, с трудом забравшись на нижнюю ступеньку, толкаясь и хватаясь руками, чтобы не выпасть, Леша Овечкин, с чувством полного удовлетворения, позволил двери закрыться.
Троллейбус тронулся. Живая масса из человеческих тел, со всех сторон давила на хлипкий Лешин организм, но он не сдавался. Леша вертелся, все время поправляя свою сумку, поворачивался то одной, то другой стороной к двери, отвоевывая для себя жизненное пространство. Некоторые пассажиры недовольно бурчали и толкали Алексея в ответ.
Внезапно, у Леши Овечкина между пальцами что-то блеснуло. Даже стоящим рядом пассажирам, не удалось бы рассмотреть этот маленький предмет прикрытый Лешиной ладошкой.
Это была половинка лезвия для бритья «Нева».
Ловкие руки Овечкина едва коснулись карманов пиджака стоящего рядом мужчины, и потянулись дальше к зажатой между людьми дамской сумочке. От прикосновения волшебных Лешиных пальцев, искусственная кожа, из которой была сделана сумочка, чудесным образом распоролась, и в эту, появившуюся ровную щелку, проникли длинные, но очень аккуратные Лешины пальчики. Когда Лешины руки вернулись обратно к хозяину, в них оказались помятые денежные купюры разного номинала, а на полу троллейбуса валялись два выпотрошенных кошелька.
На следующей остановке, Леша Овечкин первый выскочил из вагона. Он, не обращая внимание на довольно плотное движение, быстро перебежал через проспект и скрылся во дворе.
Пройдя знакомыми закоулками, Алексей вышел к серому панельному девятиэтажному дому. Забежав в первое парадное, входные металлические двери которого сперли на металлолом еще при царе "Горохе", Леша, перешагивая через две ступеньки, оказался на третьем этаже перед решетчатой дверью бокового коридора. За решеткой располагались три квартиры. Леша трижды нажал на кнопочку под цифрой тринадцать, после чего резво побежал вниз, словно нашаливший малолетний хулиган. Снова оказавшись на улице, он резко повернул направо, обежал дом и затаился в кустах палисадника. Ждать пришлось не долго. Окошко на третьем этаже, тихо звякнув стеклом, приоткрылось. На мгновение из него появилась женская рука, и вниз полетела веревочка с деревянной прищепкой на конце. Леша проворно схватил веревочку, достал деньги и прикрепил их прищепкой. Несильно дернув за веревочку, он снова отступил в кусты наблюдая как денежки, раскачиваясь, поднимаются вверх. Ровно через одну минуту из окошка вылетел целлофановый пакет и шлепнулся на землю рядом с Лешей. Ловко подхватив его, Овечкин сунул пакет в свою сумку. "Вырулив" из палисадника, он, насвистывая, отправился прямиком к себе домой. Настроение было превосходное, день задался. Радость переполняла Лешу через край. Его жизнь, связанная с постоянным риском и борьбой за выживание, сегодня, дала ему выходной. В небе ярко светило осеннее солнышко, желтые опавшие листья стелились под ногами. Ветерок нежно трепал Лешин чубчик. Все складывалось как нельзя лучше.
- Сегодня мой день, - подумал Леша. – Повезло.
Из старенького “Фольксвагена”, стоявшего на Лешином пути, вышло трое молодых парней. Они, тихо переговариваясь, двинулись ему на встречу.

*****

- Он домой забежал, затаился и дверь не открывает, – продолжил Ерохин свой рассказ, - Мы звонили, стучали, никакой реакции. Сразу уходить как-то не комильфо. Сели под дверью, ждем. Попов говорит, «Вася этот с родителями живет. Рано или поздно кто-то должен прийти».
- Попов — это Игорь? Лопоухий такой? – Спросил Волошин, удобно развалившийся в водительском кресле своего старенького автомобиля.
- Угу, он самый. – Ответил Славику Егор. – Мы, кстати с ним в одной школе учились. Ну, не суть. Так вот сидим – скучаем. Тут бац, у чувака телефон в квартире звонит. Дверь голимая фанерная, все слышно. Он, дурик, трубку снимает и говорит громким шепотом, «Я выходить боюсь, тут менты были, эта сука ушастая из районного ОБНОНа и с ним еще один».
Скворцов противненько захихикал. – "Сука ушастая", - повторил он с явным удовольствием.
- Я на Игоря смотрю, - продолжил Егор развернувшись к Скворцову, - а у него пар из ноздрей пошел, уши пунцовые стали. Все думаю, кирдык наркоше, ща Игореня кинется дверь выбивать. И тут, слышим, замок клацнул, дверь приоткрылась. Ну, мы естественно вскочили, дверь на себя, и в квартиру! Игорь его за шкирки проволок. На пол в кухне кинул и давай с носака поднимать. Думал покалечит. Я его оттаскиваю, а он ногами нарика фигачит и орет «Кто сука ушастая? Кто сука ушастая?»
Юрку Скворцова эта история рассмешила, Волошин же наоборот оставался серьезным и задумчивым.
- Нашли что-нибудь? – спокойно спросил он.
- Коробок конопли и шприц промытый. Пока мы его стерегли он кайфанул и уже пустой выходил.
- Поаккуратней ты с ним. – Вдруг ни с того ни с сего сказал Славка.
- С кем? - Не сразу понял Ерохин.
- С Поповым. – Волошин задумался. - Ты же помнишь где у меня брат работает?
Егорка видел Славкиного старшего брата всего пару раз. Подполковник службы внутренней безопасности. Служба оставляла свой неизгладимый отпечаток на всех своих сотрудниках, поэтому брат Славки Волошина был всегда подозрителен, никому не доверял, и со всеми держался довольно холодно. Он умел пить, но не пьянеть, разговаривать по душам, но при этом больше слушал. Был незаметным, но всегда оставался в центре внимания.
- Интересовались им. – Доверительно сказал Волошин. – Есть за ним грешки и очень нехорошие. Жить хочет красиво, а денежка к нему липнет ой какая грязная. Думаю, еще год и ему создадут все условия добровольного увольнения, а если не внемлет - посадят.
- Умеешь ты Слава на позитиве заканчивать, – обиделся Скворцов.
- Всё заканчивается, всё - тлен. - Философски заметил Волошин.
Ребята сидели в Славкиной машине - коротая время за пустыми разговорами. Официально рабочий день закончился. Адресок, возле которого они дежурили с обеда, признаков жизни не подавал. Пора было расходиться по домам и отдыхать.
- Это еще не конец, - продолжил свой рассказ Егор. – В квартире изымать “драп” не стали. Зачем гемороиться. Вася ранее не судимый. Понятых искать лень, объяснять, как мы в квартиру попали - тоже не особо хотелось. Вызвали мы бобик из РОВД, взяли Васю и пошли на улицу. Сидим на скамеечке ждем…
Ерохин замолчал, задумчиво глядя через лобовое стекло на прохожих.
- Ну, - не выдержал Скворцов. – «Сидим, ждем…»
- Карманник. – Непонятно к чему ответил Егор. – Тут на маршруте часто его вижу.
- При чем тут карманник? Этот Вася был карманник?
- Нет. – Егорка кивнул головой, указывая вперед. – Идет карманник. Может проверим, что у него в сумке?
- Давай. – Скворцов сразу сообразил в чем дело.
Юра с Егором синхронно открыли двери и вышли из машины. За ними, как всегда степенно, выполз Волошин. Опера быстрым шагом пошли в сторону карманника.

*****

Леша Овечкин встретился взглядом с Ерохиным. Ничего хорошего суровый взгляд не сулил.
Сумка на плече Овечкина, (в которой лежал такой дорогой его сердцу, только что купленный пакет) вдруг стала неимоверно тяжелая, как будто невидимая рука вложила в нее пару-тройку кирпичей. Леша остановился в нерешительности.
Он очень не хотел оказывать сопротивление родной милиции, ведь за это, товарищи в погонах, могли стать грубыми и злыми. Но в тюрьму, Овечкин не хотел еще больше, а то, что лежало у него в сумке - тянуло года на два.
Леша попятился назад. Тонкая душевная натура Алексея, не смогла вынести всей тяжести свалившейся на него напасти. Взвившись козликом вверх, Леша развернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов и резво помчался прочь.

Егор осклабился. Догонять наркомана занятие потешное. Несчастные, прогнившие изнутри хлюпики, пытающиеся уйти от мастера спорта по легкой атлетике, всегда доставляли Егорке неимоверное удовольствие. Им можно было давать фору в несколько километров, и даже тогда Ерохин не успевал вспотеть, догоняя и толкая их в спину навстречу земле.
Рванув с места, через кусты, уже через десять секунд он был рядом с перепуганным Овечкиным.
“Вот ты и попался”, – подумал Егор Ерохин размахиваясь для сокрушительного удара промеж лопаток улепётывающего воришки...

*****

Пятьдесят восемь лет назад, маленькое семечко тополя, принесенное ветром, упало в почву. Прошел дождь. Семя впитало влагу, разбухло и разродилось хрупким зеленым росточком. Этот росток отчаянно боролся за свою жизнь, тянулся к свету, сопротивлялся ветру. Не замерз в суровую зиму и не засох в жаркое лето. Из года в год деревце прибавляло в росте, прогрызало корнями почву внизу, и отвоевывало жизненное пространство ветвями вверху.
Даже, когда согласно генеральному плану, на этом месте возводился новый жилой массив - вокруг рычали трактора, рыли котлован экскаваторы, а мощные бульдозеры сносили все на своем пути - этому тополю снова повезло...
Он остался стоять, он остался жить...

*****

Внезапно, нога Егора зацепилась за бугристый корень. Будучи уже готовым ударить преследуемого, Ерохин потерял равновесие, пролетел по воздуху метра четыре и со всей силы обрушился, на непонятно как тут оказавшийся канализационный люк. Правое колено встретившись с проклятой железякой - отозвалось жуткой болью.
«Чёёёрт!», только и успел выдохнуть Егор. Жалеть себя не было времени. Вскочив на ноги, в два прыжка он оказался возле запыхавшегося Овечкина и ловко подсек его подножкой.
Леша покатился по траве и застыл. Егор снял с пояса наручники, склонился над карманником и сковал ему руки за спиной.
Следом подбежал Скворцов, а за ним, не спеша подошел Волошин.
Первым делом, Егор полез в Лешину сумку... Внутри лежал большой пакет с маковой соломой.
- Размялся, спринтер? – Скворцов склонился над задыхающимся от бега, тощим телом наркомана и принялся тщательно его обыскивать. Из кармана Лешиных брюк появился помятый паспорт.
– А вот это ты молодец, что документы с собой носишь. – Юрка выпрямился, листая потертый паспорт. – Тааак. Овечкин Алексей Анатольевич, восьмидесятого года рождения, проживает улица Сеченова пять, дробь два.
Волошин присел на корточки возле задержанного. - Мы как раз у тебя под домом Алексей Анатольевич. В гости пригласишь? Может у тебя дома еще что интересное имеется? – Славка схватил Овечкина под руку, помогая перепуганному жулику подняться с земли. – Вставай, а то ещё попку простудишь.
Ерохин, прибывая в состоянии эйфории от короткой погони, протянул сумку с наркотой Скворцову и сделал шаг в его сторону...
- Ааа! – Громко заорал он. Ногу пронзило острой болью. Колено пульсировало и жгло. – Черт! – Опереться на ногу было мучительно невозможно.
Егор оперся на стену дома и закатал штанину брюк. Кожа на красном распухшем колене была содрана, вниз по ноге текла тоненькая струйка крови.
- Придется вам заканчивать без меня. – Расстроенный Егор попытался сделать несколько осторожных шажков.
- Эх! На ровном месте. – Простонал он. – Вот не повезло!

*****

Кое-как дойдя домой, вымотанный до предела Ерохин, первым делом прошел на кухню и извлек из морозилки замороженную курицу. Примотав ее шарфом к распухшей ноге, Егор проковылял в комнату и устало рухнул на диван.
- Бедная, ты, моя ножка, - простонал он, закрывая глаза. – Отнесу тебя завтра к доктору.
Холод, от замороженной птицы, немного снял боль. Егорка, кряхтя, смог встать и добраться до кнопки “Power” своего старенького телевизора.
«…на проспекте Свободы, пьяный водитель, выехал на встречную полосу и столкнулся с маршрутным автобусом. От удара автомобиль отбросило к тротуару где были припаркованы…»
«Дзззззынь! Дззззззынь!» Громкий звонок телефонного аппарата нагло перебил гнусавый голос диктора канала местных новостей.
«Дзззззынь! Дззззззынь!» - Не успокаивался проклятый телефон, продолжая сверлить уставший Егоркин мозг.
- Ну, кого там еще черти несут? – Ерохин, кривясь от боли, сполз с дивана.
- Иду! – Зачем-то прокричал он телефону, мысленно желая звонившему всяческих адовых мук.
Доковыляв до коридора, где на полочке стоял ненавистный аппарат, Егор зло сорвал с него трубку.
- Алло!
- Алло. – ответила трубка. – Егор Петрович это вы?
- Так точно.
- Егор, это Бычковский Михаил Борисович.
«Чё те надо мудила?» очень хотелось ответить Ерохину, но вместо этого он выдохнул и спокойно сказал. – Слушаю, Вас...

Капитан Миша Бычковский, был в их управлении человеком новым. Все знали – он пришел, на должность начальника аналитического отдела, за очередным званием. Уже давно по выслуге лет и возрасту ему полагалось ходить в майорах, но его должность в бывшем отделе была капитанская. Поэтому, чтобы получить очередное звание, он был вынужден перевестись на более высокий пост в другом отделе, где позволяло штатное расписание. Это нормальная практика в органах.
Пришел он месяц назад из управления по работе с личным составом. Да, да, есть и такое управление в МВД. Занимается управление тем, что мешает жить и работать другим службам и отделам. Проще говоря это сборная деятельных дураков и неудачников. Оправдывая свое назначение, они сами находят себе работу, а именно сочиняют с утра до вечера никому не нужные мероприятия и приказы. Со стороны кажется, что работа кипит, тонны макулатуры рассылаются из этого гадюшника на исполнение. Вот только кому это нужно? Никому.
Рабочий день у таких Михаилов Борисовичей начинается с просмотра новостей. Что там в стране? Милиционер повесился в Тьмутараканьей области. Отлично. Сегодня обяжем всех начальников районных отделений провести профилактические беседы с личным составом. Выяснить на общем собрании настроения коллектива. В обязательном порядке посетить семьи сотрудников. Окунуться в семейный быт каждого подчиненного и убедиться в отсутствии угрозы суицида. О проделанной работе доложить! На все-про-все срок десять дней. Исполняйте!
И приходят такие приказы во все отделы милиции города. И берут их в руки командиры, и читают. И восклицают: «Ёханый ты бабай! Ну, нехер делать этим дебилам из Управления!» И сочиняют “отписки”: «Работа проведена. Собрание собрано. Семьи проведаны и отведаны. Выводы сделаны. Меры приняты. Работники у нас, все как на подбор - в свободное время посещают театры, филармонии, иногда цирк. Дома, тоже не скучают - лепят из пластилина, выжигают по дереву, вышивают крестиком, а один, даже, играет на тромбоне». И таскает внутренняя почта эти идиотские послания по сто штук на дню…
Вот и у нас в отделе появился свой бюрократ и деятельный дурак - Миша Бычковский. Оперативную работу он не знал совершенно. Составить простейший акт осмотра места происшествия или изъятия - не умел.
Не удивительно, что работать с ним никто не хотел. Своей безграмотностью и суетливой беготней, он так доставал… что сотрудники, вынужденные выезжать с ним на мероприятия, грозились устроить Мише несчастный случай и прикопать его труп где-то в лесополосе.
Егору, сам факт присутствия рядом товарища Бычковского, был мучительно невыносим. Выдержать Мишину некомпетентность, у Ерохина еще кое-как получалось. Егорка стискивал зубы, считал до десяти, делал глубокий вдох, и говорил себе, что этот человек, послан ему свыше для испытания силы воли. Если Миша сильно доставал, можно было сбежать от него во двор на перекур или просто запереться в кабинете, сделав вид что уехал на встречу. Обычно, Борисыч довольно быстро переключался и донимал кого-то другого.
Но вот если нужно было поработать с человечком без посторонних… Провести, так сказать, сложную доверительную беседу или получить сведения… И тут в кабинет врывается это чудо, с тупыми подростковыми шутками: “Че вы в темноте сидите? Темнота друг молодежи! Га-га-га. Зрение экономите? Кстати сегодня четверг, для кого я организовал по четвергам физкульт день? Хватит работу работать. Идите лучше мяч погоняйте. Вы деньги на подарок Леночке из канцелярии сдали? Граждане бандиты, выходите по одному. Ха-ха-ха. Теперь “Горбатый”, я сказал “Горбатый!”
Сидят в полумраке, в прокуренном кабинете опера, а посередине на табурете, трижды судимый за воровство и грабежи барыга, которого они два часа раскручивали на информацию, по поводу резонансной кражи. Смотрят они все вместе на Мишу и офигевают, а барыга, даже лыбиться начинает.
Все усилия и время, коту под хвост, чтобы не сказать грубее.
В общем, тот случай, когда позорится один, а стыдно всем остальным.
Еще хуже, если Миша приезжал поруководить работой молодых оперов на место задержания. Он тут же “включал главного”, строил из себя эксперта по всем вопросам и порол неописуемую дичь.
“Ерохин, составляй акт изъятия. Пиши, я буду диктовать”.  Деловито командовал он. “ Что там у нас? Кольцо золотое с бриллиантом - одна штука. Цепочка золотая, примерно грамма три - одна штука. Пакетики с героином - четыре штуки”. Егорка слушал, а глаза его наливались кровью. Он, брал в руки ручку, отключал слух и стараясь сохранять спокойствие писал:
“…у задержанного ФИО при осмотре личных вещей… в присутствии понятых… изъято - кольцо желтого металла с прозрачным камнем, цепочка желтого металла, четыре полиэтиленовых пакетика с порошкообразным веществом белого цвета…” и так далее и тому подобное.
Знания Бычковского об оперативной работе базировались исключительно на отечественных кинофильмах про ментов, при просмотре которых, настоящие менты громко матерились и переключали канал.
А еще Михаил Борисович очень любил выступать на каждом собрании. Его речи были длинны и бессмысленны. До каждого опера была многократно доведена техника безопасности на рабочем месте. В коридоре появился план эвакуации, в туалете – огнетушитель, а в жизни оперов еще один геморрой.
Излишне объяснять, что Бычковского не любили. При начальнике ему отвечали «Так точно. Будет исправлено», а с глазу-на-глаз говорили «Миша, иди-ка ты на хер». После такого неприкрытого «хамства», Михаил Борисович, задыхаясь от возмущения, бежал к руководству жаловаться. Из коридора было слышно, как он негодует за закрытой дверью кабинета. По большому счету, сделать он ничего не мог, поэтому просто старался, где это возможно, подгадить своим обидчикам.
Оружием его мести, как и у всех подлецов, была - подстава и клевета.
Все мечтали прищучить Борисовича его же методами. Но надеяться на то, что Миша, в нарушении техники безопасности, сожжет кипятильником кабинет – было бесполезно. Он был мнительный аккуратист и зануда. Ерохин, как человек не конфликтный, старался держаться от Бычковского на расстоянии.

- Егор Петрович, - продолжил бодрый голос Бориса Михайловича из телефонной трубки. – По распоряжению руководства, я заявил Вас на соревнования среди городской милиции. В вашем личном деле записано, что вы у нас бывший спортсмен – легкой атлетикой занимались. Вот, завтра отстоите честь отдела в беге на три километра. Приказ подписан. В десять утра - стадион «Динамо». Присутствие обязательно и не обсуждается.
До Егора на сразу дошел смысл сказанного.
- Завтра я никак не могу. У меня нога…
- Ничего не хочу слышать, - прервал его Бычковский. – Если вы не хотите неприятностей – будьте добры завтра, без опозданий, в…
Егор положил трубку на рычажки аппарата.
- Ну, сука! Я тебе завтра устрою соревнования на кубок главного мента. Завтра тебе будет «Быстрее, Выше, Сильнее» и медаль с грамотой.
Егор, поохав, доковылял в комнату и снова плюхнулся на диван. Взяв ручку и чистый белый лист, он аккуратно, своим мелким ровным почерком, вывел по центру слово «Рапорт».
- Начальнику Управления… - Егорка задумчиво потер рукой подбородок, глаза его заблестели, а губы растянулись в ехидной улыбке.
- Рано! - Спустя минуту, резюмировал он, комкая и кидая лист на пол. 

Всю ночь Егорку мучила травмированная нога. Любое изменение положения тела в кровати, моментально окатывало его мучительной болью в распухшем колене, заставляя просыпаться.
Утром Ерохин, уставший и злой, еле сполз с кровати.
Организм сопротивлялся любому движению. Голова не соображала, конечности не слушались.
Прихромав в ванну Егор почистил зубы, побрил проклюнувшуюся за ночь щетину на опухшей морде и залез под душ. Попеременное включение теплой и холодной воды помогло ему наконец проснуться. Из ванны на кухню Ерохин хромал уже бодрый и жизнерадостный.
Холодильник поделился с Егоркой - яйцами, сыром, куском колбасы и луком. Накромсав все это в миску и присолив, Ерохин вывалил смесь на горячую сковороду.
Через пять минут запахло вкусным омлетом, и Егор, накрыв сковородку крышкой, снял ее с огня.
Осталось только закипятить чайник и заварить кофе. Жизнь налаживалась на глазах. Егорка достал банку "растворимого", посмотрел внутрь и издал жалобный стон. Кайф был сломан, банка оказалась пуста.
- Не повезло, - прошептал Ерохин.

*****

Около стадиона "Динамо" Ерохин собрал всю свою волю в кулак. Стараясь не хромать и не морщиться от боли при ходьбе, он медленной, но «уверенной» походкой направился к беговым дорожкам. Там его ждали такие же «спортсмены» как он.
Отметившись и получив свой номер, Егор сел на трибуне и закурил.
Смотреть, а тем более описывать феерическое зрелище, под названием милицейское многоборье, неподготовленному гражданину наверно не стоит. Грустные, плохо экипированные спортсмены вяло шлялись между секторами. Рядом с ними, равнодушные судьи скучали вместе с организаторами соревнований.
Все тут были для галочки. Всех это действо раздражало. Всем было наплевать. Все выполняли приказ.
Когда пришло время забега, Егорка спустился с трибуны. Он спокойно занял свое место на старте. С серьезным сосредоточенным лицом выслушал команды – «На старт! Внимание! Марш!» Рванул с места, быстрее всех преодолел первые пятьдесят метров… Театрально всплеснул руками, и схватившись за бедро рухнул на беговую дорожку.
- Не повезло парню. - Зевая, прокомментировал один из судей. - А так славно стартовал.

*****

Пустой коридор перед кабинетом хирурга немало удивил Егора. Обычно очереди в поликлинике УВД, как и в других поликлиниках, растягивались на часы. Люди сидели и старели в ожидании приема. Пальма первенства и бешеная популярность, несомненно, принадлежала терапевту. На второй строчке больничного хит парада стоял ЛОР. Третье место делили невропатолог и кабинет флюорографии.
- Ни души, - констатировал Егорка, входя, без стука, в кабинет, с криво приклеенной табличкой «хирург».
За большим пустым столом сидел полноватый мужчина в белоснежном халате. Мужчина был невысок ростом, невероятно холеный с пухлыми аккуратными ручками. На его руки Егор обратил внимание только потому, что хирург держал в них пилочку для ногтей, и как раз в тот момент, когда к нему заявился Ерохин, он этой пилочкой ловко орудовал, делая себе маникюр.
Доктор поднял глаза на Егора и одарив его обиженным взглядом человека - вынужденного прервать свое важное занятие ради досадных мелочей, коими оказался пожаловавший так некстати Егорка Ерохин - хирург недовольно сложил губки, отложил пилочку и указал Егору на кушетку.
Ерохин, молча, скинул штаны и улегся на холодную клеенку.
Доктор раскачиваясь выплыл из-за стола, подошел к Егору, потрогал распухшее колено, поднял и резко отпустил больную ногу. Егорка на эту манипуляцию отреагировал искривленной от боли физиономией и беззвучным матом в сторону эскулапа. Хирурга это абсолютно не смутило. Он осмотрел опухшее бедро, и полез своими шустрыми пальчиками выше по ноге к раздувшимся лимфоузлам, что наполовину были прикрыты Егоркиными труселями.
- Паховая грыжа. - Безапелляционно констатировал он. - Ждите в коридоре, я вызову скорую и она отвезет вас в госпиталь.
- Какая… нахрен грыжа? - Хотел было протестовать Ерохин, но хирург властно указал на дверь.
- Ждите в коридоре!

Егор вышел из кабинета подавленный и раздраженный. Сев на скамеечке возле окошка, он тупо уставился на улицу. Окно выходило на типичный больничный садик. Еще зеленый, несмотря на позднюю осень. Садик смотрелся как оазис среди бетонных строений поликлиники. В самом центре, на клумбе с засохшими цветами, лежала огромная рыжая собака. Над ней, с кульком съедобного мусора, стояла вездесущая бабулька со всеми классическими атрибутами - палочкой, пуховым платком на голове и в стареньком потрепанном пальтишке из чебурашьего меха. Старушка кидала песику еду, а он - жирный и откормленный, лениво обнюхивал ее подношения.
- Егор Ерохин?
Егор обернулся. Рядом с ним стояли - пожилая женщина (врач скорой помощи) и санитар.
Из-за двери приоткрытого кабинета торчала голова хирурга.
- Вам помощь нужна? К машине спуститься сможете? - Санитар сделал шаг к Егору подставляя ему руку.
- Да нет, - смутился Ерохин. - Я сам дойду, не инвалид ведь.

По дороге в больницу, в карете скорой, врач еще раз осмотрела Егоркину ногу.
- И где он здесь грыжу увидел? - Задала доктор риторический вопрос.
Егор в ответ пожал плечами, и вкратце рассказал историю своего неудачного приземления на канализационный люк.
- Инфекция попала в рану. Пошло заражение и отсюда воспаление лимфоузлов. Плюс сильнейший ушиб колена. На перелом не похоже, но снимочек, на всякий случай, сделаем. Назначим тебе курс антибиотиков, а если не поможет, придется ногу резать - чистить.

*****

- Ваше мнение коллега?
- Морг.
- А может, все-таки будем реанимировать?
- А смыл?
- Понимаете. Несмотря на все наши усилия больному лучше.
- Мда. Запущенный случай. Не припомню такого в моей практике.
- Может клизму?
- Ну… Хуже не будет. Пользы, правда, тоже - ноль. Зато поржём.
- Я зову санитаров.
- Зовите. Раз лечиться не желает…
Ерохин разомкнул веки и улыбнулся.
- Идите вы оба... Черти полосатые.
Юрка и Славик, оба в белых халатах с серьезными лицами стояли возле больничной кровати.
- Ты как, живой? Медсестра сказала, что ты «не ходячий»? Все так серьезно? – Сочувствовали друзья-коллеги. – Как нога? Встать можешь? Что доктор сказал?
- Да нормально все, - улыбнулся Егор. – А не хожу потому, что сплю вторые сутки. Где же я еще высплюсь, если не в госпитале. В столовку даже лень идти. Наверное поэтому, сестричка и решила, что я «не ходячий».
Ерохин был в госпитале уже третьи сутки. От постоянного недосыпания и переутомления на работе, в нем накопилось столько усталости, что когда тело поместили в тишину и покой больничной палаты, а голова коснулась теплой подушки - Егоркин мозг, сжалился над хозяином, отключил все беспокойства, дела, проблемы, и скомандовал - СПАТЬ!
Рано утром приходила дежурная медсестра. Егорка поворачивался на живот, стягивал пижаму, оголяя ей доступ к своей тощей заднице, получал укольчик волшебного витаминизированного антибиотика, и тут же засыпал снова.
Ерохин утратил счет часам и дням. Он не хотел есть, не хотел знать какое сейчас время суток, кто как сыграл в лиге чемпионов и почему Володька из кинофильма «Бриллиантовая рука» сбрил усы. Ерохин отдыхал!
К великой радости, в двухместной палате хирургического отделения, куда его поместили - он был один. Не потревоженный ни персоналом, ни больными - Егор ни разу еще не выходил из своего уютного временного пристанища. Очевидно поэтому, его и посчитали «смертельно раненым».
Ребята принесли ему кулек с типичным набором для проведывания друзей в госпитале. В него входили - яблоки, мандарины, бананы и бутылка коньяка.
- Это не тебе, - предупредил Волошин вынимая "фляндер". - Доктору отдашь.
- Ну как ты тут? После больницы на скрипке играть сможешь? - Переврал бородатый анекдот Скворцов.
- Да отлично все. Заживаю на глазах. Десятидневный курс антибиотика пройду и домой. - У вас как? Чем там с Овечкиным закончилось?
- Ооо. - Волошин махнул рукой, и поднявшись с табуретки пошел к окну.
- Там история занятная получилась. - Почему-то заржал Скворцов. - Вначале, дешевый современный детектив - потом мистика.
- Ну, а окончилось, как всегда - драмой. - Недовольно резюмировал Славка.
- В двух словах, - театрально в голосах, начал рассказывать Скворцов. - Дело было так. Когда ты ухромал в туман…

*****

Когда Ерохин, хромая покинул коллег, оперативники взяв Овечкина под “белы рученьки”, решили наведаться к нему домой. Леша пытался сопротивляться и договориться на улице, но получив от Волошина тычок под ребра смирился с неминуемым.
Зайдя в квартиру, милиционеры поняли - сопротивлялся Овечкин не зря. Беглый осмотр сразу дал результаты. На кухонном столе валялись несколько шприцев с остатками опия. Рядом стояла банка прекурсора-ангидрида, а возле нее в грязной кастрюле - отработанная маковая солома.
В комнате, на шифоньере громоздилась куча из автомобильных дворников и старых магнитол, с торчащими во все стороны оборванными проводами.
Довольные собой, Славик и Юрий, разложили все эти вещдоки на видных местах, присовокупили к ним свежую маковую солому из сумки Овечкина и покинули, вместе с хозяином, квартиру.
Расчет был в целом правильным. По закону, в квартиру оперативникам надлежало входить в сопровождении понятых. Ордера на обыск у них тоже не было, стало быть рыться в шкафах и тумбочках - не позволительно. Поэтому «подготовив сцену, актеры покинули театр», дабы разыграть свое представление позже и при зрителях.
Предстояло найти двух понятых - людей согласных уделить родной милиции пол часа своего драгоценного времени.
Тут дело застопорилось. Соседи наотрез отказывались поучаствовать в этом увлекательном шоу. Случайные прохожие, к этому мероприятию, тоже особого интереса не проявляли.
Потратив около часа и утратив веру в человечность и взаимовыручку, Волошину и Скворцову все же удалось уговорить двух студенток помочь внутренним органам.
Далее события развивались совсем не так как запланировали хитроумные оперуполномоченные. К их ужасу и неописуемой радости Овечкина, в квартире ничего не обнаружилось. Все разложенные «следы преступления» исчезли. Убогая квартира сияла девственной чистотой и непорочностью. Ребята, забыв про понятых, перевернули весь дом, но наркотики не обнаружили. Извинившись за беспокойство и отпустив студенток, опера судорожно стали соображать, что произошло? Жил Леша один в однокомнатной хрущевке на четвертом этаже. Уходя, закрыл дверь на ключ. Все время был при них, ни с кем не общался.
Минут через сорок мозгового штурма Скворцов догадался заглянуть в мусорное ведро и, ликуя, вытащил из кучи хлама пакет с маковой соломой и прочие “утерянные” наркоманские атрибуты.
Второй раз искать понятых не стали. Вложили пакет с соломой обратно в Лешину сумку и потащили пройдоху в ближайшее отделение милиции изымать наркоту там.

Гораздо позже стало известно, коим чудесным образом произошло перемещение наркоты в мусорное ведро.
Именно в этот день, родной брат Леши Овечкина - Саша Овечкин, решил навестить своего непутевого младшего братца. Разминувшись с милицией и единокровным родственничком на улице, Саша Овечкин никого дома не застал. Он открыл дверь своим ключом, и увидев все приготовленное для изъятия непотребство - навел порядок. Вымыл, вычистил, подмел. Не разбирая, свалил все, что он считал хламом в мусорное ведро… и, с чувством выполненного долга, уехал.

- Помог, как мог, - закончил Скворцов, разводя руками. - Если бы еще не поленился мусор вынести…
- Тогда бы вы по полной облажались, - засмеялся Ерохин, наглядно представив весь этот цирк. – Красавцы! - Егор театрально зааплодировал.
- Ладно-ладно тебе, - скривился Славка. - Скажи, к тебе еще Бычковский не приезжал?
Ерохин вспомнил об отправленном, в первый день своей госпитализации, рапорте. Ехидно улыбнувшись, он спросил.
- Нет, а что должен?
- Та он второй день бегает как в жопу ужаленный. По слухам - именно благодаря тебе.
- Что же вы Егор Петрович такое ему сделали? - С наигранной серьезностью поинтересовался Скворцов. - Человек общественно-полезную работу забросил. Переживает. На собраниях молчит. Объяснительные на имя высокого руководства строчит. График дежурства на новый месяц забыл в коридоре повесить.
- Не порядок.
- А чего он песком бросается? - Вспомнил Егорка детский анекдот.
- Ты человеку жизнь сломал и шутки шутишь. - Грозно гаркнул Юра. - И где только такого набрался. Нас в высшей школе милиции такому не учили.
- Не учили, - согласился с ним Волошин. - Нельзя издеваться над больными людьми…

Покидая палату, Волошин достал из сумки книжку в мягком переплете. – Будет время почитай, тебе понравится. – Славик положил книгу на тумбочку рядом с Ерохиным. – Выздоравливай, – выходя из палаты, сказал он на прощанье.
Егор устало глядел в потолок. Тяжелые веки медленно слипались. Последним усилием он протянул руку за книгой.
- «Легенды Невского проспекта». Эм Веллер, - прочитал он. Книга медленно сползла на грудь… Егор спал.

*****

Новый посетитель ворвался в Егоркин сон неожиданно. Сон был чертовски хорош, и прерывать его ради серости реальной жизни не было никакого смысла. Егорка танцевал со смуглой полуобнаженной красавицей. Ноги увязали в песке, тела двигаясь в такт, соприкасаясь в медленном ритме. Рядом, в лунном свете волновался серебристый океан. Догорал костер. Ярко сияли звезды, отражаясь неземным блеском в бездонных глазах прелестной незнакомки. Егорка протягивал к ней руки, ощущая мягкую прохладную кожу под своими пальцами.
- Егор Петрович, ну вы же не спите, - противный голос Михаила Борисовича Бычковского, в один миг умудрился - осушить океан, затушить костер, погасить звезды и прогнать, уже согласную на все, красавицу брюнетку.
Егор приоткрыл глаза. Быстро сообразив, как себя нужно себя, он со стоном выговорил.
- Чего вам нужно? Позлорадствовать пришли?
Бычковский склонился к Егору и лихорадочно затараторил.
- Егор Петрович, ну я же не знал, что все так серьезно. Я думал это просто отговорки. Я хотел, как лучше…
«Господи - только не заржать», - Егорка стиснул зубы, изображая гримасу боли и страдания. На лице Бычковского отразился испуг и отчаяние.
Егор наблюдал, как Михаил Борисович суетясь, достал из папки Егоркин рапорт.
- Вот вы тут пишите, - пробегая по ровным строчкам, продолжал Бычковский. - При задержании было оказано сопротивление… так, так… в результате моей самоотверженности преступник был схвачен, а я получил серьезную травму… не то. Вот… Я поставил в известность товарища Бычковского М.Б., что не могу принять участие в соревнованиях по бегу на три тысячи метров. Бычковский, не позволил мне обратиться к врачу-специалисту, а в приказном порядке заставил меня… и так далее… Сразу после старта, мое физическое состояние усугубилось, я с трудом смог добраться до поликлиники МВД, где доктора оказали мне квалифицированную помощь. Осмотревший меня врач вызвал карету скорой, и я был экстренно госпитализирован. Сейчас за мое здоровье борются медики, а ведь всего этого можно было избежать, если бы не халатные действия товарища Бычковского, который пользуясь своим служебным положением… ну и в том же духе.
Бычковский виновато кряхтя, ерзал на стуле. Таким жалким Ерохин его раньше не видел. Егору хотелось его добить.
- Я, - хрипло простонал Егор, - наверно здесь надолго. Доктор сказал, хромота может на всю жизнь остаться. Эх, если бы не эти злополучные соревнования… - Егор замолчал, повернув голову к стене. Сдерживать приступы хохота он больше не мог. Михаил Борисович принял Егоркины всхлипы за слезы отчаяния.
- Ерохин, - взмолился он. - Все от меня зависящее! Давайте не будем давать ход делу! Я виноват. Если вы не заберете рапорт - я пропал. Это же неполное служебное, а то и хуже!
«Феерический баран!» - подумал Егор и протянул руку к своему рапорту. Тихим голосом он продолжил. - С сегодняшнего дня, ни я, ни мои коллеги - Волошин и Скворцов, не участвуют не в какой твоей самодеятельности! Мне дорого здоровье моих друзей. Если меня выпрут из органов по инвалидности, то хоть эти два человека будут сдерживать преступность в городе. Обходи нас десятой дорогой! Забудь вообще о нашем существовании. Так будет лучше и нам и Вам.
Егор специально сделал упор на официальном «Вам», давая понять, что аудиенция закончена.
Ерохин аккуратно сложил лист с рапортом пополам и засунул его под подушку.
- Не было никакого рапорта. Но если ты Миша об этом забудешь, то он снова появится с моими справками, пояснительными и свидетелями.
Красный Бычковский раздувая ноздри, быстро закивал. Он буркнул короткое "Спасибо" и выскочил вон из палаты.
- Сказочный идиот! – Зевнул Ерохин, повернулся на другой бок и быстро уснул.

Очередное больничное утро началось в пять часов. Проснувшись отдохнувшим, довольный собой Егор, закутался в одеяло, натянул тапки и подошел к окну. Зевая, он открыл форточку втянув в легкие прохладу свежего утреннего воздуха.
- Красота, - выдохнул Ерохин. – Ляпота!
С седьмого этажа Егоркиной палаты открывался замечательный вид на городской следственный изолятор. Это позорное заведение власти города постарались спрятать от посторонних глаз. Со всех сторон, СИЗО было окружено строениями относящимися к структуре МВД: больницей МВД, общежитием МВД и автопредприятием того же МВД.
- Как, все-таки, правильно градостроители спроектировали больницу, - рассуждал вслух Ерохин. – Наблюдает хворый милиционер из госпиталя, как с раннего утра заключенные занимаются общественно-полезным трудом, и настроение у такого милиционера улучшается. Он идет на поправку. Смотрит из палаты, как внизу жулики и бандиты метлами чистый асфальт до блеска драят. Перевоспитываются. Любовь к честному труду прививают.
А ты глядишь на них, и со спокойным сердцем идешь дальше спать в теплую кроватку. Родина в безопасности. Порядок в стране. Можно выздоравливать. Не жизнь, а рай.
- Хорошо я отделался – и здоровье в порядке, и отдохнул от работы. Повезло.
Шум за дверью оторвал Егора от созерцания милой сердцу картины. Дверь его палаты открылась, и на пороге возникли два санитара в сопровождении дежурного врача.
Оглядев процессию - улыбка сошла с лица Егора.
Санитары вкатили в палату кровать, с лежащим на ней мужчиной. Следом врач, нес в руках стойку с капельницей. Тоненькая пластиковая трубочка с бурой жидкостью спускалась к распухшей руке незнакомца. Темно-синие запавшие веки на бледном лице, превращали человека в живого мертвеца из фильма ужасов.
 Санитары установили кровать ближе к окну и вышли. На Ерохина навалился тяжелый запах гниения и пота. Мужчина тихо застонал.
Благодать, витавшая в палате всю неделю, разлетелась вдребезги.
- Егор, - доктор подошел к Ерохину. – Я вас выпишу сегодня. Негоже вам в одной палате с умирающим находиться. Вам три дня осталось проколоться, нога ваша хорошо заживает. Так что, идите домой – долечитесь сами.
- Что с ним? - Егор не мог оторвать взгляд от жуткого зрелища.
- Рак, - развел руками доктор. – Без обезболивающих он уже не может. Будет всю ночь стонать и кричать. Скоро его родственники дежурить придут. Так что, переодевайтесь и на выписку. А то если Вас здесь оставить, через три дня придется к психиатру вести на прием.  А у вас и так на службе сплошной дурдом, ещё успеете к нему. - Доктор улыбнулся невеселой вымученной улыбкой и тоже ушел.

***** 

Перед тем как сесть в тюрьму, Леша Овечкин, проникшись любовью к органам внутренних дел - раскаялся, и от чистого сердца поведал следователям про все свои темные делишки, начиная с рождения и заканчивая вчерашним днем.
Так, всплыли подробности хитроумной схемы продажи наркоты с помощью веревочки и прищепки для денег.
Опера узнали, как все работает.
Нужно подняться на третий этаж, где находится квартира номер тринадцать и позвонить три раза в звоночек. Для хозяйки квартиры, известной в криминальном мире под именем Ксюха, это будет сигналом, что пришел покупатель за маковой соломой.
Что бы совершить сделку купли-продажи, нужно выйти из парадного, обойти дом и залезть в палисадник, куда смотрят окна квартиры.
Дальше как все работает, нам уже продемонстрировал Леша Овечкин в день его ареста - веревочка, деньги, товар.

Пока Ерохин прохлаждался на больничной койке, усиленно набирая вес питательной манной кашкой, Волошин, готовясь к выписке друга, успел завести очередное ОРД (оперативно розыскное дело) под кодовым названием «Прищепка». Он собрал всевозможную информацию о Ксюхе, получил у прокурора разрешение на оперативную закупку и санкцию на обыск квартиры.
Как порядочный коллега и друг, Слава хотел дождаться возвращения в строй старшего лейтенанта Ерохина, дабы честно разделить с ним всю славу победы или горечь поражения.

И вот, спустя три недели от начала нашего повествования, этот день, точнее вечер, настал.
Во избежание личного участия в решении конфликтных ситуаций, которые могли возникнуть в процессе задержания криминального элемента, опера, в качестве грубой силы (на роль “плохого полицейского”) решили взять с собой старшего прапорщика Василия из районного отделения милиции. Васю как опытного работника патрульно-постовой службы, часто привлекали к подобным мероприятиям. Проработав в органах всю свою сознательную жизнь, он знал всех жуликов и наркоманов в радиусе десяти километров. Плюс ко всему, старший прапорщик, обладал прекрасным для предстоящей специфической работы свойством - “вижу цель, не вижу препятствий”. Он мог и дверь выбить, и люлей, своими огромными кулачищами надавать, и коня на скаку остановить… Бесстрашный, рожденный от “сохи и плуга” бугай, с добрым лицом и лучезарной улыбкой… или оскалом. В зависимости от ситуации.
В общем, пригласив заранее надежных понятых и укомлектовавшись необходимыми документами и спецсредствами - опера выдвинулись на позиции.

Со словами «Ну, с богом!» Ерохин трижды позвонил в звонок квартиры номер тринадцать. Выбежав на улицу, он натянул на голову капюшон серой, ничем не примечательной ветровки. Обойдя дом с торца, Егор стал возле дерева и с бешено колотящимся сердцем, застыл в ожидании. Ждать пришлось не долго. Окно на третьем этаже открылось, и из него спустилась, уже знакомая нам веревочка с прищепкой. Егор поднял прищепку и прицепил к ней (заранее помеченные при свидетелях) деньги. Отступив под ветви каштана, Егорка наблюдал, как деньги взмыли вверх и исчезли в оконном проеме. Взамен, сверху, свалился пакет. Подняв кулек, Ерохин быстро направился обратно к квартире, где возле двери уже толпились Волошин, Вася и понятые.
Действовать пришлось молниеносно. Позвонив и постучав для приличия пару раз. Егор отвел понятых подальше - громко отвлекая их внимание бородатым анекдотом про Ржевского. В это время Вася и Слава Волошин с помощью гири, лома, сапога и "такой-то матери" крушили старую, но крепкую, деревянную дверь наркобарыги.
Дверь, под напором старшего прапорщика, продержалась минуты две, после чего издав жалобный треск - пала смертью храбрых.
Вася, первым вбежал в квартиру. На его пути, в темном коридоре, уверенная в своей безнаказанности - стояла Ксюха.
Молодая женщина в спортивном костюме, она же Оксана Челнокова, веря в интеллигентность и неискушенность нашей милиции, театрально закричала что есть мочи: «Помогите! Грабят! Насилуют!» После чего бросилась на Васю, нацелив свои острые ногти ему в лицо. В одной руке она держала, неизвестно откуда вдруг появившийся, топорик для шинковки капусты.
Василий, будучи человеком простым, очень разочаровал Ксюшу, в один миг разрушив все ее представления о феминизме и равноправии. Он ловко, по-боксерски, поднырнул ей под руку и нанес боковой удар в челюсть справа.
Кричать, будучи в нокдауне, Ксюша почему-то перестала.
Она помнила, как замахивалась на “мента-позорного”, а через мгновение, открыв глаза, обнаружила что лежит на полу комнаты. Еще через полминуты, к ней вернулось зрение и слух.
- Где деньги? – Услышала она грозный голос нависающего над ней Василия.
Зашедший следом за Васей Славка Волошин, разочаровано всплеснул руками и ласково выговорил.
- Вася, ну разве можно так с дамой обращаться? – Улыбнувшись, как ему казалось, своей самой лучистой улыбкой, Волошин приблизился к Оксане. Он протянул в ее сторону руку, желая помочь ей встать, но она расценила это по-своему. Съежившись, Ксюша заскользила по полу, словно таракан от тапка.
- Деньги на кухне! Только не бейте! – Всхлипывая зашипела она.
- Граждане понятые, - послышался голос Ерохина из коридора (он как раз со свидетелями переступал порог квартиры). – Вы только что слышали, задержанная призналась – деньги на кухне.
Деньги на кухне действительно были. На подоконнике, в грязной металлической пепельнице - знаки отечественного казначейства, медленно горели, излучая зеленоватое свечение.
Если бы у Ксюши было чуть больше времени, Егорка, предъявил бы понятым, один лишь пепел.
Быстро сунув пепельницу под струю холодной воды из крана, Ерохин разлепил намокшие бумажки, и с облегчением перевел дух - на некоторых купюрах прекрасно сохранились, заранее занесенные в протокол, номера и серии.

Задержанная, Челнокова Оксана Владимировна, по всей вероятности, очень торопилась. Помимо уничтожения денег, ей еще нужно было избавится от всех, находящихся в квартире, нарковеществ. А спешка, как известно, нужна только при ловле блох.
- Наркотики в доме есть? – Обратился Волошин к скулящей на полу Оксане.
- Нету, - черезчур резко выкрикнула она.
Видимо отойдя от Васиной оплеухи и понимая, что трогать ее больше никто не будет, Ксюша снова начинала понемногу “борзеть”.
- Что же, будем искать, - спокойно ответил Егор.
По наглому поведению дамы, Ерохин сразу понял, где нужно смотреть.
Таких мест в квартире, где можно избавиться от нескольких килограммов маковой соломы не так уж и много. А точнее всего три.
Первый способ самый простой - выбросить наркотики в окно. Но под окном дежурят оперативники, значит вариант в данной ситуации не рабочий.
Второй - вентиляция. Есть дома, где вентиляционная шахта устроена таким образом, что туда можно набросать чего угодно.
Ну и третий, самый распространенный, но и не для всех видов наркотиков подходящий, это - водопровод.
Именно в туалет Егор и направился в первую очередь. 

Зайдя в санузел, Ерохин поднял крышку унитаза.
- Ну, кто же так делает, дуреха? Столько времени дурь продаешь, а не знаешь, что маковую солому нельзя в толчок бросать. Это ж тебе не героин с кокаином… Смыл и забыл… Тут все по-другому - смыл и забил!
Сантехника, словно услышав слова Егора, “закашляла” и отрыгнула порцию непереваренной бурой жижи.
- Продувать нужно. - Авторитетно заявил хозяйственный Василий.
Егорка сходил на кухню, и пошарив по тумбочкам, отыскал металлический черпак и несколько полиэтиленовых пакетов.
Со всем этим добром, он вернулся обратно в туалет. Разложив на полу кулек, Егор запустил черпак в чашу унитаза - работая, подобно, миниатюрному экскаватору. Из недр забитой трубы, стала выходить коричневая маковая жижа.
Волошин смотрел как заправски работает его коллега. А Егорка, улыбаясь во все зубы, не переставал трудиться.
Куча в кульке росла. Унитаз хлюпал - изрыгая обратно, все новые и новые порции.
- Ни чё. Подсушим, и все будет гуд, - отрапортовал Ерохин.
- А будет мало, своего подсыпем, - тихо вставил Василий.
- Я этого не слышал, - на всякий случай уточнил Егор.
Вася повернулся и ушел в комнату.
- Собирай манатки красавица. Поехали.
- Не повезло тебе!


1999 год
Егор Ерошкин